В своем анализе банковской деятельности Роберт Мэй и Эндрю Хэлдейн применили биологическую концепцию «активных разносчиков» заразных болезней. Такие разносчики представляют собой индивида (человека или животное), распространяющего инфекцию при контакте с большим количеством других особей. Этот принцип известен по эпидемиям гриппа. В банковском деле разносчик — учреждение, обремененное большим количеством безнадежных долгов и связанное с другими финансовыми учреждениями.

Допустим, люди, имеющие долг в банке-разносчике, не могут их выплатить, а резервы наличности у банка недостаточны для покрытия убытков. Он банкротится и тащит за собой учреждения, которым должен. Что и произошло во время кризиса 2007 года на рынке субстандартных кредитов (нерентабельных кредитов с высоким риском невозврата) в США.
При эпидемии врачи изолируют активного разносчика, чтобы предотвратить заражение других. Но когда банковский кризис был на пике, вместо того чтобы позволить банкам развалиться, правительства стран с развитой экономикой подбросили им наличных возможно сделав их еще "заразнее". Их сочли "слишком большими, что дать им рухнуть".


ЧТО СТАНЕТ С БАНКОВСКИМ СЕКТОРОМ?

Профессор Роберт Мэй

Перед наступлением банковского кризиса внимание регуляторов концентрировалось на рисках для отдельных банков. Существовавшие на тот момент рекомендации по управлению банками, такие как документы Базельского комитета по банковскому надзору (Базель I и Базель II, соглашения, направленные на повышение качества управления рисками в банковском деле), имели целью удержать вероятность краха отдельных учреждений ниже некоего уровня. Мало внимания уделялось банковской системе в целом. Здесь видны явные параллели с ранними трудами по охране природы, которые в основном концентрировались на угрозе существования особых, харизматичных видов. Сейчас уже известно, что для поддержания благополучия в экосистеме ее нужно рассматривать во всей совокупности.

Важным положительным моментом соглашений Базель I и Базель II был, как казалось, ощутимый : упор на диверсификацию рисков. Если банки включат в свои отчеты разные виды активов, индивидуальные риски в среднем будут стремиться к нулю по закону больших чисел. Но эта стратегия способствовала росту однородности банковской системы в целом.

Недавно была опубликована работа по передаче инфекционных болезней и стабильности экосистем, в которой анализировались также модели (упрощенные) того, как проблемы могут распространяться по банковской системе. В этом материале предлагаются способы повышения стабильности всей системы, основанные на выводах исследований по распространению ВИЧ/СПИД. Главное — нужно концентрироваться на «активных разносчиках». В преддверии кризиса у больших банков размеры резервного капитала и ликвидности были относительно меньше, чем у малых. Для стабильности должно было быть наоборот.

Последние теоретические и экспериментальные работы по устойчивости экосистем дают еще одно указание на то, что финансовая система выиграла бы от усиления модульности в своей структуре — большей разделенности организаций.
Есть еще проблема финансовых инструментов, которые используют банки, — сложные деривативы, кредитные дефолтные свопы и т. д. Будь я регулятором, первым делом запретил бы торговлю инструментами настолько сложными, что человек не может интуитивно ощущать степень риска и представлять подобающую им цену. Но кто будет решать, что такое "слишком сложный"? Полагаю, что более разумно сконцентрировать всеобщее внимание на регулировании развития самой банковской системы. Даже такую рекомендацию очень сложно претворить в жизнь, не а последнюю очередь из=за слепой веры банкиров в "свободный рынок" и его "невидимую руку".